Я накинул шинель и вышел из казармы. Эхо молодых голосов было хорошо слышно и здесь, уплывало в пустынную даль и в небесную высь, казалось, нам действительно подпевают звёзды. И не только они – за холмами, в той стороне, где я собирал тюльпаны, завыл одинокий волк.
Для нас это была самая спокойная, самая лучшая ночь на полигоне…
Стало известно – весной полк будет участвовать в стрельбах на полигоне Сары-Шаган, что в Казахстане. Это было серьёзным и самым главным в мирное время испытанием на боевую выучку. Мы сразу ощутили изменившийся ритм жизни полка.
Теперь я другими глазами смотрел на Степанова. Защищал – защищал парень большую Родину, а его малая, больная мать и младшая сестренка, вдруг оказалась беззащитной. И Гриша словно переместился в другое измерение, отгородился от всех, насторожился, некому было ему довериться в горькую минуту, некому было даже просто высказать своё горе.
Я по личным наблюдениям с первых дней службы вынес для себя простую истину – в армии (собственно, как и вообще в жизни) ни в коем случае нельзя позволять кому-то сесть тебе на шею. Субординация – да, дисциплина по воинскому уставу – да, но позволить унизить твоё человеческое достоинство категорически недопустимо!
Когда во время карантина проходило распределение по конкретным подразделениям полка, отбор шёл с учётом опыта и навыков новобранцев. Мы сидели в клубном зале, офицеры – на сцене, за столом. Они по очереди вставали и задавали вопросы.
– Художники есть?
Вопрос был и впрямь неожиданным – всё-таки мы пришли в армию служить, а не пейзажи выписывать.
