В детстве разные события случаются впервые и запоминаются на всю жизнь. Первые встречи с прекрасным и страшным оказываются забавными недоразумениями. И, оглядываясь назад, мы улыбаемся – какими же были наивными и смешными…
ТЕАТР
Первое мое знакомство с театром считаю неудачным. Мама повела меня в Большой на оперу «Сказка о царе Салтане».
Как же устала тогда! Время тянулось медленно-медленно, музыка гремела, актеры пели, я ничего не понимала – ни слова. Еле-еле дождалась конца представления. Помню, что мама, видимо, понимая свою оплошность с этим походом, отвлекала меня: «Посмотри, какие декорации, какие костюмы». Да, они были красивые и яркие, но опера – мучение. Я была не готова к этой встрече с прекрасным.
А вот знакомство с балетом – другое дело: все понятно и красиво. Конечно же, это было «Лебединое озеро».
На лето к нам приезжала из Казани мамина сестра тетя Зоя с тремя детьми, двумя моими сестренками и братом.
В семейную программу встречи родни входило посещение балета. Помню длинную Пушкинскую улицу, ведущую к музыкальному театру Станиславского, по которой растянулась наша семейная команда. Впереди взрослые, сзади молодняк. Все нарядные и красивые, особенно девочки – юбки в складку, белые гольфы, возбужденные от общения и предвкушения праздника.
Вешалку, с которой начинается театр, не помню, но широкие холлы, зал, ложи – отлично. Буфет, туалет и все, как положено, мы посетили – пошли занимать места «согласно купленным билетам»
Шустрая сестричка Алла все время выбегала из зала и возвращалась, сообщая, что нового она увидела.
В очередной раз влетев в ложу, произнесла удивленно-сдавленным голосом: «Там дядьки в юбках!»
Дядьками в юбках оказались бородатые шотландцы в клетчатых килтах, гулявшие по фойе и удивлявшие публику, не привыкшую к иностранцам. Они-то и произвели неизгладимое впечатление на мою сестру.
Не знаю, что она запомнила больше «Лебединое озеро» или мужчин …
МАСКА
Мы возвращались с сестрой Аллой из сельского магазина. В руках авоська с хлебом и белый эмалированный бидон с молоком. Это в Москве молоко продается в стеклянных бутылках, хотя и в розлив тоже есть, – стоит оно двадцать восемь копеек за литр. А здесь, за городом, только в свою тару. Продавщица литровым ковшиком из огромного бидона наливает нам три литра, и мы идем обратно...
Дорога пыльная и теплая. Ноги в шлепках проваливаются в легкую пушистую и мягко-приятную пыль. Мы идем и болтаем о том о сем. Сестра постарше меня, она очень начитана и часто рассказывает мне всякие истории и страшные сказки.
Почему-то в детстве завораживали таинственные и необъяснимые истории. Мы пугали друг друга черной рукой, боялись темноты и некомфортно чувствовали себя одни дома. Но страх был притягателен. Мы свернули в поселок и, болтая, подошли к нашей калитке.
Сад у нас зеленый, много деревьев, по тропинке попадаешь к дому, а если пройти по ней дальше – маленький домик, это летняя кухня. Рядом две красивые зеленые скамейки, как в московских парках, их сделал мой дядя Ваня, и большой квадратный стол.
Мы с Аллой вошли в калитку, и пока сестра накидывала крючок, закрывая ее, я посмотрела вперед: на лавке у кухни лежала тетушка – лицо ее было в крови. В ужасе закричала я: «Тетя Зоя! Тетя Зоя!» – и со всех ног бросилась к ней.
Тетя вдруг поднялась и неожиданно засмеялась – то была маска из клубники для красоты, объяснила она. Я видела это в первый раз …
А когда уплетали клубнику с молоком, размышляла о том, что моя мама такое не делает и я ей обязательно расскажу.
Лариса Александрова (Бутакова), психолог
