Жизнь детства – чувственна в познаньи,
В чем радость красок бытия:
То сердца стон иль осознанье,
Когда в миру есть ты и я…
Зинаида Федотова (Белухина)
Когда я был маленький, у меня был волк! У других собачки, кошечки разные, а у меня волк! Настоящий волк! Серый!
В те времена мы жили на Сахалине, в небольшом военном поселке, в окружении лесистых и кустистых сопок. Вот там ординарец отца и нашел волчонка. Я волков до того никогда не видел, только в сказках встречал, поэтому никак не мог понять, что это действительно волк, считая, что у меня появился обычный собачий щенок.
Мы сразу подружились и много времени проводили вместе. А по ночам еще и спали в одной кровати.
Интересно, но я никак не мог придумать ему имя. Мне хотелось называть его Джульбарс, как героя одноименного фильма. Но это имя ему никак не шло – и произносить было тяжело, да и не откликался он на него. Даже более простое имя Барс не подошло, волчонок обиженно отворачивался, стоило мне его так позвать. Ничего так и не придумав, я стал звать его Волк. А чуть позже он стал у меня Волька. Кажется, ему понравилось.
Другой неожиданной проблемой стали ежедневные прогулки. Я надевал на Вольку ошейник и выводил его как положено – на поводке. И сразу на узких улочках, где обычно бегали собаки, шагали гуси, семенили утки, суетились куры, наступала тишина. По мере нашего продвижения улочка понемногу оживала, то там, то сям слышался визгливый вой собак, кудахтанье кур, испуганное гусиное гоготанье. А если и появлялась где-то в поле зрения собака, то она цепенела, поджимала хвост, поднимала шерсть дыбом, иногда визжала…после чего испарялась.
Волька недоуменно вертел головой, не понимая, что происходит, ведь идем мы тихо, мирно, никого не трогаем, не лаем. Иногда он поднимал голову и вопросительно смотрел на меня, словно ожидая объяснения, отчего весь этот кипеш. Но и я не понимал.
Через несколько дней к родителям пришла делегация соседей с просьбой убрать волка, дескать вся живность в округе впадает в столбняк, как только мы появляемся на улице. И еще долго после нас не может прийти в себя.
– Это же волк! – восклицали они. – Животные его издалека чуют!
Каждую ночь Волька дожидался, когда все заснут и заваливался ко мне в кровать. Мы лежали рядком, и нам было хорошо. Но когда Волька влезал на меня и пытался усесться своим лохматым и хвостатым задом на лицо, я злился, отплевывался, отпихивал его от себя, иногда колотил – что за дела, задом в лицо!
В один прекрасный день Волька исчез из дома также внезапно, как и появился. Соседи сделали свое дело, да и без них родители очень неодобрительно смотрели на его присутствие.
Ординарец сообщил мне, что по приказу отца он отнес Вольку в лес, откуда и взял.
– Он уже подрос, нечего ему делать дома!
Волька пробыл со мной так мало, что я не успел к нему привыкнуть, но все равно было грустно. Ну ладно, чему быть, того не миновать, зато никто не будет приставать ко мне по ночам и прислоняться к моему лицу своим мохнатым задом.
А много лет спустя я узнал, что некоторые животные именно так выражают свою особенную любовь и преданность.
И не только это. Узнал, что волки гораздо умнее самой умной собаки, что они заботливые родители и дети, которые помогают своим родителям в старости, и что это единственное животное, которое на поддается дрессировке. Хотя мой Волька с удовольствием меня слушался.
Эх, знать бы все это раньше!
Александр Гавриловец
