Чехословакия
Ну вот мы и дома. Проехав всю Южную Америку, с неожиданной остановкой под Парижем, которая сократила долгожданный отдых на целые сутки, добрались-таки домой. Но отдых получился короткий. Мы были измотаны и физически, и эмоционально. Что касается меня, проспал почти двое суток, точнее - сорок часов без перерыва. По разговорам, у всех также. Организм требовал отдыха. А через четыре дня следующая месячная поездка - в Чехословакию. Руководство ансамбля, зная, что мы в хорошей форме, но вымотаны физически, отменило репетиции - получили возможность отдохнуть в семье и собраться с силами. Обзванивали друг друга и держали связь с руководством ансамбля, проверяя готовность и получая инструкции к отъезду. И не зря.
Где костюмы?
За два дня до отъезда выяснилось, что артисты готовы - костюмы не пришли из Южной Америки. Ни в Москву, ни в Чехословакию. Застряли в каком-то аэропорту Западной Европы. Хорошо ещё, не все застряли - пришли хороводные платья, мужские костюмы, но нет обуви, головных уборов и аксессуаров для танцев. Танцоры без обуви - это как ?!
Срочно в Голландию был послан Фёдор Иванович Шестаков, заведующий постановочной частью, фактически - технический директор ансамбля. Он наизусть знал, сколько ящиков должно прийти к концерту и что лежит в каждом из них.
А тем временем мы, артисты и музыканты, выехали на поезде в Чехословакию. В спокойной (относительно) обстановке, в тряске тесного купе, начали просчитывать, какие танцы могут идти без изменений (костюмы, обувь и аксессуары едут с нами), какие нужно будет изменить и как, а какие придётся снять с программы.
Хорошо, что в этой поездке начинаем концерты не со столицы и не с какого-либо крупного города. Первые выступления пройдут на периферии, не будет громкой прессы, а потом, глядишь, и недостающие костюмы придут из Европы. Но волнение захлёстывает.
Первый концерт
И вот... Приехали на репетицию заранее - никто точно не знает, в каком состоянии будут танцы. На всякий случай репетируем по полной программе. Вдруг - опять неожиданность! Но на сей раз - приятная. За сорок минут до концерта кто-то приносит в центр сцены большой мешок с обувью, мужской и женской. Что это? Выяснилось - товарищеская помощь местного ансамбля танца самодеятельности! Мы прервали репетицию и буквально набросились на этот мешок, стараясь подобрать обувь по размеру. Оказалось, чехи используют такие же сапоги и туфли, как и мы, русские. Приятное совпадение! Трудно найти обувь впору, но мы можем начать концерт - можем танцевать!
В “Сибирской сюите” - шкура медведя есть, вилы для охоты на медведя есть. Нет мужских меховых шапок! Что ж, будем танцевать без шапок. Пусть чехи думают, что сибирские охотники такие крепкие и могут зимой без шапок по Сибири ходить (хотя в жизни невозможно пятнадцать минут провести на морозе, но придётся танцевать вопреки жизненной правде - шапки не пришли). Ничего, оттанцевали “на сибирском морозе” без шапок храбрые охотники...
С самого начала концерта почувствовали - реакция зрителей-чехов на наши танцы точно такая же, как у русских. Так же замирают, затаив дыхание, во время изумительных и неповторимых надеждинских хороводов, так же бешено аплодируют во время мужских трюков и акробатических прыжков. В общем, почувствовали мы себя как дома, в родной обстановке. Отпустило напряжение немного.
В завершении концерта, готовясь к “Большому казачьему плясу», вижу, что мой друг солист-прыгун Женя Кудрявцев наворачивает на ногу толстое махровое полотенце, как портянку. “Что ты делаешь?”- спрашиваю. “Сапоги, которые достались, на два размера больше. Чтобы не слетели во время прыжка” - отвечает. И так, в сапогах в стиле “чаплинских штиблет», идёт исполнять бравую казачью пляску. И вот подходит его соло. Женя должен отпрыгать целый круг - шестнадцать прыжков, поднимая обе ноги к голове по кругу. Это называется “щучка в повороте”. Труднейший прыжок, немногие танцоры делают его во всём Советском Союзе. Женя прыгает свою “щучку” - слежу внимательно, что произойдёт. Первый, второй, вот уже седьмой, восьмой... На пятнадцатом сапог с правой ноги Жени улетает в кулису - Женя прыгает шестнадцатый прыжок по инерции без одного сапога и элегантно, в музыку, приземляется на одно колено, будто ничего не случилось.
Зрители, понимая, очевидно, наши трудности и видя, как мы выходим с честью из трудных ситуаций, бешено аплодируют! Для нас такой кипящий приём действительно вознаграждение за этот нестандартно тяжёлый и нервный концерт. Следующий день - переезд в другой город. Хотя бы эмоционально отдохнём.
По Чехословакии
Передвигаемся на автобусах, не спеша, по большей части по каким-то узким сельским дорогам. Получается медленно, накапливается усталость, но можем наблюдать местную жизнь. Иногда останавливаемся - попить прекрасного чешского пива, как простые жители. Обычно в день переезда нет концерта, поэтому ничем не рискуем - не отразится на качестве выступления.
Через день, приехав в театр, узнаём - нас догнал директор постановочной части Фёдор Иванович Шестаков и привёз наш театральный багаж из Голландии! Вздох облегчения - вся обувь, все шапки, все аксессуары к танцам, всё здесь, всё с нами, можно спокойно работать, без нервотрепки.
В свободную минуту перед началом концерта толпа артистов обступила Фёдора Ивановича: интересно, как он, не знающий ни одного языка мира, нашёл пилота иностранной авиакомпании и договорился с ним. Рассказ был короткий: “Ну, показали мне его самолёт. Я спросил у него, какой отель. Оказалось, тот же отель, где я остановился. Вечером пришёл, поставил на стол бутылку водки - в общем, договорились”.
(Жванецкий позднее более точно описал ситуацию с участием водки: “Ты меня не понимаешь, я тебя не понимаю, но вместе мы понимаем друг друга”.)
Так мы продолжали поездку. Чехословакия - очень красивая страна. Горы, леса - природа радовала глаз. Но города были похожи друг на друга…
Три города разительно отличались - Прага (столица Чехии), Братислава (столица Словакии) и Брно (столица Моравии). Неповторимая историческая архитектура Праги, мягкие зелёные ландшафты Братиславы и индустриальный характер Брно - все было необычно и интересно. А проезжая в ставших родными автобусах по пустым полям, видели высокие жерди, подпорки для хмеля - фундамент производства знаменитого на весь мир чешского пива. Мне эти жерди были знакомы по нашумевшему в Москве музыкальному фильму “Любовь во хмелю” со знаменитым певцом Карелом Готтом в главной роли.
Концерты продолжались. В каждом городе были переполненные залы, неизменно горячий приём зрителей, причём - как я упоминал ранее - реакция чехословацких зрителей была совершенно одинакова с реакцией наших, советских зрителей. Во время выступлений чувствовали себя как дома. Вообще чехи (так мы одним общим словом называли и чехов, и словаков по всей стране) - очень открытый, честный и приветливый народ. Нас часто приглашали после концерта на ужин, домой, провести вечер с нами в непринуждённой обстановке - рестораны были не в почёте. Очень многие разговаривали по-русски, с акцентом, но понятно. Иногда за ужином и разговором засиживались так поздно, что хозяева не могли нас везти в гостиницу и оставляли ночевать у себя. Атмосфера в целом по стране и отношение к нам было настолько дружеским, что могли вести себя почти как с родственниками.
На “хрустальном самолете” – в Москву
С концертами и переездами не было возможности походить по городам, посмотреть, увидеть что-то новое. Не могли даже забежать в магазин и что-то купить. Неистраченные деньги жгли карманы.
И вот настал день отъезда. В аэропорту - опять неожиданность, но приятная - увидели магазинчик, полный великолепного, первоклассного по качеству, чешского хрусталя. Единственная продавщица сбивалась с ног, очень старалась и всё равно не успевала выполнять просьбы большой группы артистов, которых она только вчера видела на сцене!
- Вам эту вазочку или эту?
- Обе! И вон ту тоже!
В спешке (самолёт не ждёт) заворачивая нам покупки, продавщица выдала редкий, можно сказать, двойной комплимент:
- Вы покупаете так же быстро и легко, как и танцуете!
Вот на этой приятной ноте мы погрузились в ставший теперь “хрустальным” самолёт и вылетели в Москву, к семье и празднованию Нового года.
Закончилась четырехмесячная эпопея, включившая в себя военный переворот, президентские выборы с убийством, ломающуюся под нашими ногами сцену, опасные криминальные города с воровством и похищением людей, переезды в автобусах и перелёты-перелёты - нескончаемые. Встречи с интересными людьми и концерты в заоблачных высотах. Да, концерты неизменно продолжались, в любых условиях, ведь это наша главная работа. За четыре месяца - более семидесяти концертов! Были счастливы, что выдержали и возвращаемся домой, к семьям.
Мы ещё не знали, какие приключения ждут нас в следующем, 1974-м году.
Леонид Шагалов,
солист Государственного хореографического ансамбля «Березка» 1968 – 1982 годы.
Фотографии представлены автором из личного архива
