ВСПОМИНАЛКИ
Чем взрослее мы становимся, тем чаще возвращаемся в прошлое, к своему детству, чаще вспоминаем родителей и людей уже ушедших. Кто-то жив, но ушёл из нашей жизни безвозвратно. Память хранит все и, неожиданно возвращает нас назад где мы молоды и впереди — жизнь.
КОШКА
Когда мы еще жили в Большом Эльдорадовском переулке, у нас часто бывал дядя Артем. Он приезжал из Казани в командировки и иногда оставался заночевать. Это был такой случай. Всем семейством сидели за столом: мои родители, крестная тетя Лена с мужем дядей Ваней и я, совсем маленькая. Мне было года три. Взрослые весело разговаривали, вспоминали забавные истории. Я же, видимо, желая привлечь к себе внимание, плохо себя вела: хватала что-то со стола и не реагировала на мамины замечания. Такое часто бывает с детьми, когда в доме гости, им передается всеобщее возбуждение.
Под свисающей со стола скатертью тихо сидела кошка, в ожидании не перепадет ли чего съедобного. Никто ее не замечал.
Разбаловавшись я схватила кусок колбасы, покрутила ей перед взрослыми и сунула руку под стол. И тут же была наказана. Мурка схватила колбасу, решив, что ее ожидания вознаграждены. Я заверещала, поднимая оцарапанные пальцы. Кто же знал, что там, под столом сидит злая Мура и жаждет крови, моей крови. Я рыдаю. Взрослые ведут себя по-разному. Отец, как всегда, говорит: «Ты виновата сама, нечего баловаться. Мама его поддерживает, а вот мой добрый дядя Ваня успокаивает и предлагает: Раз Мурка такая плохая, что тебя поцарапала и ее надо наказать и выбросить на помойку».
Я тут же соглашаюсь, кошка будет наказана. Быстро одеваемся, дядюшка сажает Муру в железный таз с двумя ручками, накрывает его телогрейкой и мы несем провинившуюся к мусорному ящику. Выпускаем ее на помойке и отправляемся в обратный путь. Идем молча и очень медленно, с неба падает снег и хрустит у нас под ногами. Я начинаю всхлипывать: мне жалко кошку, эту полосатую ласковую киску. Мне стыдно. Это я виновата, я баловалась, а выбросили ее. Подошли к дому, дядя тронул меня за плечо и кивнул в сторону дома. На светящемся окне сидела серая Мурка и умывалась белой лапой.
ПАПА
Папа был чемпионом по стендовой стрельбе и членом общества военных охотников. На охоту и соревнования он ездил регулярно. А для этих поездок надо было заряжать патроны. В доме все приспособления для этого были. Больше всего мне нравились маленькие весы с черными чашечками, а вместо гирек медные монетки от одной до пяти копеек. Цифра на денежке равнялась ее весу. Я завороженно следила за папиными манипуляциями. Понятное дело, что это не занятие для ребенка, тем более девочки, но прогнать меня было сложно. Тут была нужна хитрость и изобретательность, чего отцу было не занимать.
Дав мне насладиться моментом взвешивания дроби, и приступив к зарядке патронов папа сказал: Иди-ка ты, дочь, помоги маме на кухне. Ну как можно уйти в самый интересный момент! В патроны будут закладываться дробь,пыжи, еще что-то, сверху будет положен цветной кружочек, и все это на особом приспособлении будет спрессовываться, а края патрона загибаться в ровный, круглый красивый валик. С упоением я созерцала все эти действа, когда вдруг неожиданно раздался громкий выстрел.
Я испугалась, в ушах немного звенело. Желание наблюдать пропало и я сообщила папе: Тебе уже помогла, иду помогать маме.
Оказывается отец специально стукнул молотком по капсюле патрона, зная какой будет звук, чтобы избавиться от моего присутствия.
Потом долго я не участвовала в папиных приготовлениях к охоте.
1 СЕНТЯБРЯ
"В наших новеньких портфелях книжки новые лежат, будем мы учиться в школе, до свиданья, детский сад" – такие слова пели мы на выпускном утреннике в детском саду. Мне хотелось плакать, было грустно. Впереди была полная неизвестность, страх перед школой, выход из зоны комфорта, как сказали бы сейчас.
Раннее детство было чудесным. Садик находился в соседнем доме, почти все друзья жили в одном дворе. В школу мы пошли одну и ту же, но попали в разные классы. Первоклашек распределили аж по шести классам, от А до Е.
Помню первое сентября, букет с цветами: георгин, гладиолус, астры. Их вырастила на даче моя бабушка Варя. Родители довели меня до школьного двора, папа фотоаппаратом "Зоркий-4" сделал снимки меня и будущих спутников жизни на ближайшие ученические годы, и они с мамой поторопились на работу. Я осталась в колонне первоклашек. "Учительница первая моя" повела нас в школу, завела в класс, на двери которого было написано 1-ый "В" и рассадила за парты.
Меня посадили с девочкой – Мариной Медведевой. У нее была толстая темная коса, любознательные глаза и веселая улыбка. Мы сразу проявили интерес к чернильнице, которая вставлялась в дырочку на парте, она была белая, фарфоровая и полна фиолетовых чернил. Мы пытались ее достать и, конечно же, пролили. Я испачкалась не сильно, а вот Маринин красивый фартук с вышивкой был испорчен навсегда. Руки у нас стали фиолетовыми, попали чернила и на новенькую зеленую парту.
Помню первый сентябрьский день после обеда. Мы носились по двору с детсадовскими одногруппниками, были очень возбуждены и рассказывали друг другу о своих учительницах и одноклассниках.
Так начиналась школьная жизнь, в которую мы вступили первого сентября тысяча девятьсот шестьдесят первого года.
МАКАРОНЫ
Макароны в моем детстве продавали на развес. Помню пакеты из серой жесткой бумаги, сложенные кульком, а из них торчат отнюдь не белые, толстые макароны. Длиной они были сантиметров по двадцать-двадцать пять.
В середине по всей длине широкая дырочка. Зато, как прекрасно было развести мыльную воду, взять макаронину и выдувать воздушные пузыри, смотря как они медленно летают и лопаются. Особенно здорово, если ты стоишь на балконе пятого этажа и перед тобой огромное пространство. И не всегда пузыри получались, надо было приспособиться и периодически взбивать пену в баночке. Макаронина же быстро размокала и надо было бежать к бабушке клянчить новую. Сейчас зашел в магазин, купил баночку с мыльным раствором и кружком для пузырей, и все дела.
Но и радости такой, уверена, нет, как в нашем детстве.
Вареные макароны ели не с кетчупом, с мясом по-флотски или с тертым сыром. Такими блюдами нас кормили в детском саду и в пионерском лагере. Сыр был натерт на мелкой терке и его всегда не хватало на всю порцию.
Я жила с бабушкой, которая кормила меня обедом по возвращении из школы, а вот некоторым моим подругам приходилось кашеварить самим. Обучались готовке по-разному, чаще путем проб и ошибок.
Моей однокласснице Людмиле мама, уходя на работу, сказала: Свари макароны. Но не объяснила как это делать.
Отобедав, я позвонила ей, приглашая гулять. В ответ услышала: Заходи, мы с Наташей варим макароны. Я примчаласьк ней, Две закадычные подружки Люда и Ната были на кухне и мешали какую-то серую массу в большой темной кастрюле. При этом они спорили: Я же говорила тебе, может воду надо сначала вскипятить. Девчонки наломали макароны и бросили их в холодную воду, мешали и "варили".
Вечером родители долго смеялись над юными кухарками, но зато они на всю жизнь запомнили, что макароны надо бросать в горячую воду, а воду – солить.
Лариса Александрова (Бутакова), психолог
