Уволившись в запас из Вооруженных Сил по болезни, до определенного времени вполне терпимо переносил дискомфорт в состоянии здоровья. Обострившиеся проблемы с сердцем вынудили к установке кардиостимулятора. Были случаи потери сознания - шел по тропинке на собрание садоводов, а очнулся в стороне от тропинки в кустах, или, подходя к лифту, темнело в глазах, а приходил в себя лежащим на полу.
С постоянной трудовой деятельностью пришлось распрощаться. Как казалось, беспричинные приступы с помутнением и последующей потерей сознания стали моими постоянными спутниками. Пришлось встать на учет в районном кардиоцентре.
Через три года после завершения трудовой деятельности прибыл на очередной осмотр в районный кардиоцентр. Диагноз врача прозвучал как приговор. Докторша, очень серьезная дама, последняя в когорте чередующихся лечащих врачей районного кардиоцентра, озвучила его с непроницаемым лицом. Она была не согласна с предыдущим диагнозом врачей. Выписывая направление на консультацию в городской кардиоцентр, посматривала на меня с жалостью. Отправляя меня туда, она снимала с себя дальнейшую ответственность за непринятие мер.
С двояким чувством заходил к специалистам городского кардиоцентра. С одной стороны, вшитый в грудь три года назад кардиостимулятор давал гарантированные импульсы для работы сердца, а с другой стороны, частые приступы помутнения сознания и даже его потеря укладывали меня на землю. Продолжатся бесконечно это не могло. Все проведенные исследования сосудов и внутренних органов не показывали аномалии в их состоянии.
Согласившись с поставленным диагнозом районного кардиолога, городской центр адресовал меня в Республиканский научно - практический центр кардиологии. Здесь консультации проводили светила медицинской науки.
Очень известный доктор подтвердил сомнения моего районного кардиолога и выдал заключение о необходимости хирургического решения проблемы моего сердца. Хирургам предстояло привести в норму межжелудочковую перегородку сердца. Она оказалась в два раза толще нормы. Это и мешало нормальному кровотоку, обеспечивающему мозг необходимым количеством крови. Мозгу не хватало кислорода. Как итог - помутнение сознания и потеря его.
Требовалось вскрыть сердце, иссечь часть межжелудочковой перегородки, восстановив ее нормальную толщину. Современные достижения науки должны были помочь в этом хирургам. По итогам компьютерной томографии, при подготовке к операции, на 3D - принтере была изготовлена пенопластовая копия моего сердца. На ней хирурги проводили практические тренировки. Они показали на макете, что предстоит моему сердцу. Зная реальное состояние своего здоровья лучше всех, я не питал иллюзий о результатах операции. Хорошо зная бюрократический смысл всех скорбных процедур, оформил завещание и дарственную на супругу по своему добрачному имуществу. Это все вызвало некоторое непонимание моих близких. Проигнорировав их непонимание, к назначенному сроку прибыл к месту операции.
В палате центра нас было четыре человека. Двое уже прошли через операционную, а мне и моему соседу это еще предстояло. Накануне дня операции дежурная медсестра напомнила о необходимости удаления растительности с кожных покровов. Кроме головы, у меня там и так осталось самую малость. Промучившись с бритвенными принадлежностями, удалил как смог растительность с тела. С вечера спать пришлось натощак. За два часа до начала операции медсестра осмотрела меня. Все мои труды по борьбе с растительностью были ею забракованы. Тут же прибыли две санитарки с бритвенными станками. Они в течение двадцати минут в четыре руки отскоблили поверхность моего тела от остатков растительности! Мои двухчасовые труды накануне были пустой тратой времени...
Точно в пятнадцать часов меня нагишом, укрытого простыней, доставили на каталке в операционный блок Центра. Операционная бригада очень быстро опутала меня необходимыми проводами от датчиков. Последнее, что я помнил, это лица двух хирургов в масках, склонившихся надо мной...
Спустя семь часов меня доставили из операционного в реанимационный блок... Очнулся от наркоза в три часа ночи. Нестерпимо хотелось пить. Но медсестра лишь смочила губы влажным тампоном и сделала укол. Снова провалился в забытьё…В шесть утра меня разбудили, всунув в рот мою зубную щетку. Обозначив чистку зубов, снова провалился в сон. К двенадцати часам, очнувшись от сна, поинтересовался, как долго буду здесь.
К пятнадцати часам был возвращен в палату, откуда забирали для операции. В семнадцать часов заведующий отделением поинтересовался моим состоянием. На мою жалобу, что больно кашлянуть, он заразительно рассмеялся. Успокоившись от смеха, сказал: - «Вас, голубчик, накануне распилили медицинской «болгаркой» от горла до пупа! Два хирурга в четыре руки семь часов ремонтировали ваше сердце. Иссекли, сделав в два раза тоньше вашу межжелудочковую перегородку, провели экзопротезирование трех сосудов сердца! А вы жалуетесь, что больно кашлянуть! Радуйтесь, что в живых остались!». Пожелав скорейшего выздоровления - вышел из палаты.
Спустя неделю после операции провели УЗИ - исследование кровотока через сердце. Оно показало, что кровоток увеличился в два раза. Соответственно и увеличился доступ крови к мозгу. Еще через два дня меня перевели в реабилитационный центр за городом, где я провел восемнадцать дней. Начиналась моя другая жизнь - без приступов и помутнения сознания. На собственном примере я убедился, что белорусская медицина - одна из лучших в мире!
Не зря в Минск едут лечиться из Германии, США, Израиля! Мой глубочайший поклон хирургам и всем работникам Республиканского Центра!
Полковник в отставке Леонид Свиягин
